Дневник экспедиции АПУ — 2017. 15 июля
15 июля. День восьмой
У меня с собой игрушечный котенок. Его зовут Джад. Он серый и с полосочками. Вообще, это плюшевая версия моего кота Кекса, который остался дома и по мне скучает. Во всяком случае, я надеюсь, что эта наглая серая морда иногда меня вспоминает. Кекс — кот очень известный в «Русской Арктике». В бухте Тихой сейчас находятся два человека, которых он любит покусать. Обычно он не кусается, но этих двоих — Николая Гернета и Андрея Кунникова —
Самая неправильная экспедиция
Это опять про Седова. Удивительный, конечно, был человек, очень харизматичный. Заведомо ведь провальная была идея, а подготовка — совсем беда. Сбежавший капитан сразу смекнул, что ничего хорошего его не ждет. И еще более поразительно, что экспедиция вернулась с минимальными потерями. А Седов получил то, чего он и добивался. Пусть не третьим на полюсе, но все... как бы сказать, всесоветскую, всероссийскую, да и всемирную славу.
Женя Ермолов, конечно, обо всех этих полярно-исторических событиях рассказывает потрясающе, будто лично был. И про кино, которое в итоге сделал Пинегин, продолжительностью 1 час 40 минут. Самый длинный фильм своего времени, пусть половину хронометража и заняли титры. Лента в среднем тогда была 7, ну, 10 минут. Про письмо Седова супруге, что, мол, лучшим письмом будут дневники, а пенсию себе проси в морском ведомстве, и про то, что эта самая супруга была дочкой его начальника.
И сколько раз «Святой Фока» элементарно мог погибнуть, но оставался на плаву и шел дальше, а совершенно неподготовленные к арктическому походу участники экспедиции успешно исследовали Новую Землю. Многие из них ведь потом стали весьма известными деятелями по своим направлениям, тот же Визе или Ушаков.
Иногда рассказывают, что могила Седова находится на мысе Аук острова Рудольфа, но на самом деле ее там нет, и где похоронен Седов, доподлинно неизвестно. Спутников его — Линника и Пустошного — проверяла полиция, было следствие, и официальный вывод, что они своего руководителя похоронили.
Очень любопытно про медвежат, которых полярники подобрали на Новой Земле: Льдинка, Торос и Вася. Не просто подобрали, но пытались запрягать в сани. Медвежья упряжка прекрасно шла к кораблю, от корабля категорически отказывалась. Медвежата доехали с экспедицией до Новой Земли, а потом — уже совсем не медвежата, и до Архангельска.
Вокруг Гукера
На море сегодня волнение, высадиться с утра в Тихой было невозможно. Поэтому мы пошли вокруг острова Гукера. Погода красивая: солнце слепит глаза, но делает воду и айсберги бирюзовыми. Особенно глубокий и нежный оттенок при этом получается у подводной части айсбергов. Главное — держаться подальше.
Около 11 часов прошли около острова Королевского сообщества. Так его назвал Фредерик Джексон в честь британского аналога академии наук. На ЗФИ каких только названий: австрийских, английских, итальянских, понятно, русских. Имена капитанов соседствуют с именами любимых племянниц, увековечены названия кораблей, главные и не очень спонсоры экспедиций, ученые, деревни, в которых родились будущие полярники, названия больниц и т.д. и т. п. Недалеко от острова Гукера есть остров Мертвого тюленя. Открыл его Джексон, а назвал впечатлительный Визе, который там нашел раздавленного тюленя. Есть остров, который называется просто Зуб, есть остров Капля, например, или мыс Клюв.
Острова Земли Франца-Иосифа в силу особенностей своего происхождения внешне похожи. Типичные невысокие горы с плоскими вершинами. Сегодня такая погода, что над каждой такой вершиной висит эллипсовидное (именно так) облако, над каждой персональное, а над горками побольше и еще парочка запасных — поменьше размером, видимо, на вырост. Некоторые выглядят как НЛО, зависшие над плато, еще и немного светящиеся снизу.
Около часу дня нас закачало посильнее — мы стали неспешно переваливаться с боку на бок. Мы
Облака, как оказалось, называются чечевицеобразные.
Про бухту Тихую
Евгений Ермолов коварно нарушил мои планы поспать после обеда. Я еще подумала, укладываясь: нет, я не пойду есть пироги, которыми нас кормят днем. Только я задремала, нам объявили, что Женя будет читать следующую лекцию. На этот раз про бухту Тихую. Честно скажу, мне она даже немного надоела за столько лет. Но надо отдать должное нашему лектору:
Итак, краткий пересказ.
В бухте Тихой сейчас 22 строения, в основном
В 1926 году в СССР был принят декрет Совета народных комиссаров об арктических территориях, по которому в том числе ЗФИ была названа частью Советского Союза. Мир, как выразился Евгений, на это, правда, особо не обратил внимания. Что происходит в Арктике, всем вдруг стало интересно, когда начали искать пропавший дирижабль Умберто Нобиле, на котором итальянец намеревался штурмовать Северный полюс. В 1929 году, как вы помните, на ЗФИ имели виды в том числе норвежцы, которые хотели организовать здесь поселок промысловиков. Но судно из Архангельска оказалось удачливее судна из Тромсё. Судно из Архангельска называлось «Георгий Седов», на его борту в том числе был и Владимир визе, который сказал: «Я знаю место, где можно организовать полярную станцию! » и после захода, да, конечно же, на Флору и еще в пару точек, на остров Алджера, например, «Седов» прибыл в Тихую.
На первую зимовку в Тихой осталось семь человек. Они стали прототипами героев фильма, очень популярного в свое время, «Семеро смелых». В то время полярники были, наверно, как
Еще одной звездой Тихой был Иван Папанин — чекист, до Арктики работавший в Крыму и прекрасный организатор. На ЗФИ он впервые оказался на ледокольном пароходе «Малыгин», который пришел сюда для встречи, конечно, в Тихой с дирижаблем «Граф Цеппелин». Это была совместная немецко-советская экспедиция. С дирижабля проводили аэрофотосъемку территорий, над которыми он пролетал: из Берлина в Ленинград, потом в Архангельск, далее вдоль Новой Земли к ЗФИ, затем к Северной Земли и обратно. Съемки советской стороне не достались: их, ой, случайно, да, совсем случайно, то ли потеряли, то ли испортили...
На Тихую до 1950-х годов так или иначе были завязаны все события, которые происходили на архипелаге и его окрестностях. В 1937 году она была одной из баз для дрейфующей станции
В бухте Тихой родилось, вроде как, 11 детей. Первая девочка в 1936 году. Имя ей выбирали всем коллективом и остановились на варианте Северина. Ее брата, который появился на свет через год, назвали Родварк, что значит «рожденный в Арктике».
О последствиях споров и изменений климата
Около 16 часов мы встали у острова Алджера в районе Лагеря Циглера. Это база совместной американско-норвежской экспедиции 1901 года под руководством Эвлина Болдуина, а миллионер Уильям Циглер был главным спонсором экспедиции. Тогда все хотели попасть на Северный полюс, а ЗФИ рассматривалась как плацдарм на пути к нему. Денег на подготовку этой экспедиции Циглер не пожалел, складов и депо Болдуином на архипелаге было создано несколько, но ни на какой полюс они не пошли и особых научных исследований не провели. Американские и норвежские участники экспедиции, мягко говоря, переругались между собой. Циглер, кстати, свою идею не оставил, и в 1903 году спонсировал уже следующую экспедицию, под руководством Энтони фиалы, который в экспедиции Болдуина был фотографом. На острове Алджера есть небольшой склад и экспедиции Фиалы. Там сохранилась лодка и груда кирпичей с надписью Stern.
Хоть у Болдуина экспедиция была и неудачной, но получилось, что на ЗФИ из первопроходцев она оставила чуть ли не больше всего следов. И сейчас тому следу, который на острове Алджера, то есть Лагерю Циглера, угрожает изменение климата в Арктике. Склад находится на песчаном берегу, который размывает море. Если еще в конце ХХ века акватория ЗФИ полностью летом ото льда не освобождалась и берега стояли замерзшие, то последние
В 2013 году до построек было примерно
Рассел Алджер, кстати, был американским военным министром.
Работа тенью, сад и неуловимая белая чайка
Для проведения археологических раскопок, кстати, самых северных в мире, на Алджера «Молчанов» привез оборудование и снаряжение. Там все, что нужно для жизнеобеспечения. Хотя мне даже жутко представить, как здесь можно жить несколько недель. Это сегодня светит солнце и остров выглядит не так уныло, как обычно.
Разгрузка шла долго — груз надо было не только погрузить на лодки и выгрузить из них, но и перенести подальше от берега. Я успела раз десять обежать исторические руины, посокрушаться, что до моря осталось всего ничего, посмотреть, как работают почвенники, вернуться на берег и уехать на «Молчанов», а разгрузка все шла.
С растительностью в этом году все очень печально: она только-только проглядывает. Маленькие моховые подушки и микроскопические цветковых. Ирина Покровская с Инго Вайсом нашли целый сад: рядом супротивнолистная камнеломка, полярный мак с пушистым стеблем и еще скромный образчик сосудистой флоры в виде розетки. Все как будто не настоящие растения, а их уменьшенные модели и, разумеется, никто еще не цветет.
Почвенная группа показала, какие корни у камнеломки. Они уходят на 20 см вглубь. Учитывая, что сама она на поверхности едва видна. На песке Алджера почвенники смотрели эмиссию углекислого газа и брали пробы. Для этого надо было углубиться до мерзлоты, которая оказалась на глубине около 40 см. Для того, чтобы помочь сфотографировать разрез, я тоже пригодилась — поработала составной частью тени. Солнце — это хорошо, но фотографировать в его ярком свете иногда бывает затруднительно.
Интересный эффект: руководящий голос Константина Сергеевича с корабля был слышен в нескольких сотнях метрах от берега, с которым он переговаривался по рации.
Дмитрий Ковалев и Хесус Рейна на берегу встретили меня сообщением, что они видели белую чайку.
— Но мы ее не сфотографировали, — не успела я спросить, а мне уже ответил Дмитрий.
Разумеется, вредная краснокнижная птица прилетала в самый разгар работы по перетаскиванию грузов. И летела еще не торопясь, против ветра, как специально.
— Ну, крачка какая-то, я подумал, — расстроенно сказал Хесус. — А потом смотрю: ведь чайка! И белая...
В броднях хорошо высаживаться, если ненадолго — поняла я сегодня. Если хоть немножко постоять — ноги тут же начинают замерзать, и никакие термоноски не помогают. Попрыгав по берегу в безуспешной попытке согреться, я раньше всех дезертировала на «Молчанов».
Чечевицеобразные облака к вечеру начали скатываться с гор, напрочь забыв о своей правильной форме. Зато горы стали напоминать слегка действующие вулканы. Это все я наблюдала уже из иллюминатора.
