Дневник экспедиции АПУ — 2016. 12 июня

12 июня. День шестой

Незаменимая вещь в экспедиции — это фен. А я еще сомневалась: брать или не брать! Теперь вот сушу сапоги. То горячим воздухом, то холодным. Когда-то в Мезени так сушила камеру. Надеюсь, до этого сейчас не дойдёт...

Ссыльные высаживаются первыми

Первой сегодня на берег отправилась группа ... ссыльных. Так на борту окрестили тех, кто высаживается в Варнеке.

В посёлке остаётся группа медиков. Они будут изучать состояние здоровья коренного населения. Живут здесь в основном ненцы, есть русские и коми. На корабле представители медицинского блока взяли анализы у 38 человек. Пробы заморожены — изучать их будут уже на большой земле. У охваченных тридцати восьми анализы возьмут еще раз. На обратном пути «Молчанов» заберет высаженных из Варнека. Кроме медиков, свои исследования будут проводить биолог и социолог.

Наша группа едет в шахты. У меня здесь личный интерес. Об этих шахтах в том числе идёт речь в фильме, который снимал на Вайгаче мой папа в 1988 году. Несколько раз он уезжал на остров в экспедиции, приезжал бородатый и с миллионом рассказов (про неожиданно встающие сугробы я в курсе с детства). С тех пор остался сундук (этот ящик по-другому не назовешь) с надписью «Вайгач».

Несколько фактов о Вайгаче

Остров расположен между материком и архипелагом Новая Земля.

От материка отделен проливом Югорский Шар, от Новой Земли проливом Карские ворота.

Площадь Вайгача около 3.4 тыс. кв. км

Максимальная высота над уровнем моря 157 м (гора Болванская)

В арктической шахте

В 1921 году на Вайгаче нашли залежи полиметаллических (свинцово-цинковых) руд. В начале 30-х годов их начали разрабатывать. Было открыто 5 шахт, в которых, как вы понимаете, в то время работали заключенные. Шахты проработали недолго. Их очень быстро стало топить. Воду пытались откачивать, потом морозить. В итоге рудник затопило, заключенных в 1938 году отправили по льду в Воркуту. Пешком.

Как обычно, сначала на берег выходят люди с оружием. Инспектор национального парка «Русская Арктика» Игорь Котрехов ещё с борта судна в бинокль внимательно осматривает берег. Снега пока очень много. Лёд из бухты вынесло вообще всего три дня назад. Пока группа копошится на берегу, Игорь поднимается на гряду, откуда местность просматривается далеко. Напротив Варнек. Если идти по берегу, то до посёлка где-то два с половиной километра. Кажется, что рукой подать, но тяжелые сапоги и галька быстро гасят спортивный энтузиазм. В Варнек меня потом перевезут на лодке.

Шахты находятся совсем недалеко от берега. От них остались отвалы грунта. Причем первый, до которого мы добрались, сделан в виде пятиконечной звезды. В саму шахту можно заглянуть, и даже туда забраться, но и только. Рудник затоплен, внутри вода и лёд. Тундра буквально усыпана следами того, что здесь происходило 80 лет назад: миски без дна, гусеницы без трактора, люки без входы и кирпичи. Кое-где оплавленные. По остаткам одного из сооружений наши исследователи предположили, что в нем могла располагаться плавильня. Но это только гипотеза.

Считается, что камешек, привезенный с Вайгача, приносит удачу в охоте и охраняет жилище от злых духов. У меня с собой рюкзак и два мешка. Только таскаться не очень хочется. Моя добыча — два плоских камня и один кругленький беленький. Заберу их.

Образцы пород я брать не умею. Вот студентов экологической группы геологи сегодня учили правильно раскалывать породы геологическим молотком и правильно брать образцы. Ладно расколоть — важно понять, что ты в результате этого хочешь и можешь увидеть. И какие сделаешь выводы.

Как сказала Алина Некрич из института географии РАН, экологическому блоку (тема исследования в экспедиции «Изменение климата в Арктике: адаптивность и риски») сегодня повезло. В районе заброшенных шахт оказалась очень разнообразная и любопытная территория. Есть такое понятие — медальонный рисунок растительных сообществ. Вот эти самые медальоны здесь были представлены во всей красе. Буквально перепад высот в 30 см, а растительность уже не такая. То есть на пригорке (напомню, очень маленьком) одни мхи, под пригорком — совсем другие. И так на следующем, и на восьмом, и на пятисотом. Флора с тридцатисантиметровой высоты, где относительно сухо, не спускается ниже, а соседи снизу не стремятся вверх.

Так бы и жили по-добрососедски, но и тут человек вмешивается. Тундру кое-где пересекают следы гусеничной техники — там растительный покров восстанавливается медленно, а уж где эта техника разворачивалась — туда мхи, трава и камнеломки возвращаются очень нехотя. Тяжело им с места на место перебираться.

В экологической группе экспедиции целых 6 студентов, в том числе трое иностранцев. В плавучем университете необязательно выбирать блок строго по профилю деятельности. Можно поработать и освоить что-то совсем новое. Андрэ и Марианджела Салиш Шмидт Патто у себя дома в Бразилии занимаются социологическими исследованиями, в частности, проблемой бедности. В АПУ они успешно осваивают и физико-географическое направление. Сегодня они, помимо съемок фильма об экспедиции, составляли профили местности. А местность продемонстрировала, как на неё влияют антропогенные объекты вокруг. Это проявляется в виде многочисленных провалов грунта из-за подтаивания слоя вечной мерзлоты.

Сегодня солнце греет действительно по-летнему, но Наталья Рязанова посоветовала всем на земле не сидеть, даже там, где сухо. Температура почвы всего 2 градуса. Сидеть и правда не особенно приятно, лежать тоже, но иногда приходится: очень уж низкие цветочки на Вайгаче, а очень хочется их в ландшафт на фотографии вписать.

Одной из студенток сегодня прочитали мораль по поводу того, что нельзя отходить от группы и бродить там, где вздумается. Девушка расстроилась, но на этих островах от правильного поведения зависит жизнь. Мне тоже можно прочитать мораль. Я боюсь панически белых медведей, но, когда что-то вижу интересное в кадре, забываю обо всем. Потом вспоминаю, озираюсь по сторонам, хватаю свои штативы-объективы-рюкзаки и рысью несусь за теми, от кого отстала. Так и мчалась к месту высадки, чтобы попасть в лодку до Варнека.

Запасные поршни

Лёд из бухты у посёлка ушёл буквально 3 дня назад. Даже не верится. Вода синяя, в лучах искрится. Льда в море с момента выхода в рейс я не видела, он попался только сегодня в ручьях и лужах, причем на дне. В море сегодня работала гидрологическая группа. За 2 часа 40 минут они исследовали 28 точек, в каждой из которых измерили по 4 параметра.

Папа на всех фотографиях с Вайгача в компании собак. Теперь я понимаю почему. Такое ощущение, что на каждого жителя Варнека приходится по собаке, а на каждого ребенка — по щенку. Взрослые собаки за редким исключением либо на цепи, либо привязаны. Девушка, на крыльце дома которой балдели на солнце два щенка, а у стены сидела самая неподвижная собака, какую я видела в жизни, на наш вопрос хмыкнула:

— Да они же все подерутся, стоит их отпустить.

В Варнеке в настоящее время прописано 107 человек, вроде как проживает 95, а сейчас около 65. 35 человек трудоспособного возраста. И очень много детей. На новенькую — относительно — детскую площадку внимание обращают все, кто попадает в Варнек. Но эти горки, качели, домики здесь очень нужны — малышня если не катается, то сидит в беседке. И очень довольна. «Крутые» пацаны после дружеской показательной потасовки так же дружно пошли на площадку.

А мы пошли за посёлок. Там на кладбище находится памятник жертвам классовых репрессий. Так он значится в документах. На стеле написано 1933. В 1933 году здесь было массовое захоронение заключенных. Есть еще памятник 1938 года. 5 февраля на Вайгаче в условиях тумана потерпел крушение самолет Сталь-2, проводивший ледовую разведку. Погибли 3 человека. Памятник самолету был отреставрирован, обелиск в честь репрессированных не реставрировался.

За кладбищем остатки старой ограды: столбики и оборванная проволочная сетка. Круг внутри словно вытоптанного большого круга. Я попробовала там записать стендап (так называется, когда журналист в кадре что-то говорит на камеру), потому что оттуда хороший вид на посёлок. Но по свету получилось неудачно. Пока писала, проверяла, что получилось и расстраивалась, решила, что место похоже на загон для оленей.

Мою версию подтвердил Илья Павлович Хатанзейский. Когда мы выходили за посёлок, нас с пригорка грозно облаяла суровая восьмёрка. Особенно свирепо глядел белый пёс с висячими ушами. Он оказался вожаком.

— Алый! — сказал Илья Павлович.

— Почему? — удивилась я, — он же белый!

— Порыжеет к лету совсем. Белый он зимой.

При хозяине серьёзные товарищи успокоились и даже начали позировать.

— Они сейчас у меня вес должны набирать к зиме. Им силы понадобятся. Я их нерпьями кормлю.

Илья Павлович не спеша показал аккуратную четырехколесную телегу и сани.

— Собак можно сюда и сюда запрягать. Алый у меня вожак. Это Пусу — Пушок — его отец. Я могу на упряжке далеко уехать. За 95 километров могу уехать. А это — запасные поршни.

Мы подошли к крыльцу дома и Илья Павлович показал на щенка, который бодро карабкался по ступенькам к двери.

— Тоже будет в упряжке ходить. А дом этот почему такой странный, — дом выглядит как собранный из того, что попалось под руку в произвольном порядке, — так его еще заключенные строили. Мы только потом перегородки меняли. Вот тут внучек комната, тут моя. А здесь у меня сети. Эти на навагу, а эти на нерпьев.

Щенок развалился на крыльце, а Илья Павлович рассказывал, что теперь вообще удобно жить: Интернет есть. Правда, не очень получается пользоваться, но внуки хорошо разбираются, поэтому всегда всё настроят. В поселке есть городской телефон, а сотовой связи нет, потому что людей для сотовой связи живёт маловато. Он хотел бы построить баню, но землю для этого пришлось бы покупать, а дорого. Поэтому ходят в общую. Пятница — банный день для мужчин, суббота — для женщин. Баня хорошая, новая, на другом конце посёлка.

— А хороший у Вас хорей, — показывая на мой штатив, заметил на прощание Илья Павлович, — или для палатки тоже подойдёт. Удобно.

Я думала, все знают, но, как выяснилось, нет. Хорей — это длинная палка, которой погоняют оленей.

Олени на Вайгаче есть, только мне их статус показался не очень понятным. Полторы тысячи рогатых, как мне сказали, ходят по острову, а, когда позволит ситуация на реках, их будут загонять. Так что увидеть оленей на Вайгаче не удалось.

Полярные колибри

В Варнеке всего одна улица, называется Морская. Основные пункты на ней — клуб, магазин, ФАП. Большая вывеска о том, что нельзя в пограничной зоне находиться без пропуска. Мы все, кстати, в Варнек взяли с собой паспорта. Еще по посёлку нельзя ходить с оружием (это к слову). В начале улицы, за мостиком — та самая новая баня: аккуратный домик жёлтого цвета. А выше бани — дом номер 1. На лай собаки вышла женщина — Алёна. Она с дочками приехала неделю назад из Нарьян-Мара на лето. В Варнеке у неё живёт брат и уезжать не собирается.

— Хотя здесь такие цены! Я в Нарьян-Маре покупаю банку сгущёнки за 40 рублей, а здесь она 144. Тушёнка за 200. С продуктами тут не очень. Та же минералка — очень дорого. У меня дети сейчас в Ессентуки уехали, так, представляете, там вода платно! По 8 рублей за стакан.

— А на отшибе здесь медведей не боитесь?

— Ходят. Был медведь, его Пират отгонял, да брат на него ругался, чтобы он на крыльцо не лез. Мы раньше за морошкой ходили, но уже несколько лет не ходим.

В прошлом году в Варнек приезжали специалисты из какого-то питерского музея, и ещё французы. Просили дом не обшивать — он, вроде как, историческая ценность. И даже говорили, что могут купить. Дом, где живёт Алёна, так же, как и жилище Ильи Павловича, строили заключенные. То есть не позднее 40-х годов прошлого века. Заключенные в этих домах жили, а работали в шахте, которая от посёлка примерно в двух километрах. Их туда водили пешком по тропе. Она до сих пор осталась: темной дугой поднимается на гряду. Натоптали...

Дочка Алёны, второклассница Юля, пошла вместе с нами в сторону посёлка. Юле здесь нравится: компания ровесников большая, на горку можно ходить, а комары предпочитают облеплять Шурика, который на год старше.

Посреди посёлка носятся... очень крупные колибри. Птички словно переламывают крылышки, поднимают их над головой, словно танцуют фламенко и так взлетают, позванивая-посвистывая при этом. Как объяснила орнитолог Ирина Покровская, птичка — это кулик-воробей. И такое поведение означает, что они уже выбрали территорию для гнезда, защищают её и привлекают самку.

Не знаю, как у насекомых, но они тоже на Вайгаче уже летают. Сегодня премудрости владения сачком осваивала Мария Новитасари — студентка из Индонезии. Андрей Пржиборо объяснял, что сачком насекомых можно ловить даже над водой. И делает это совсем не так, как мы привыкли себе представлять. Нужно резкими движениями проводить близко к земле, но не загребая её. И важно не выпустить добычу из сачка. Мария сказала, что у неё получилось.

Сушки мешками не выносить

У нас весьма комфортные условия в экспедиции. В баре в любое время можно выпить чаю с сушками (маковыми). Если, конечно, не забывать доливать воду в титан. Нас сегодня с одной стороны похвалили: в баре, по сравнению с предыдущими рейсами чисто, чашки почти никто мыть за собой не забывает. С другой — участники рейса как хомяки (или лемминги), чтобы не проголодаться на высадке, тащат из бара сушки охапками. Нас настоятельно попросили мешками их не выносить, а запасаться на завтраке бутербродами.

Мы идём к губе Долгой в северной части Вайгача. Там находится старая промысловая деревня. Нежилая. Плюс моржовое лежбище. Маршрут слегка изменен, потому что в районе метеостанции имени Федорова, куда планировалось идти напрямую, ожидается сильный ветер и есть риск простоять впустую.

Сегодня на традиционной вечерней перекличке уже почти все румяные. Не только я подзажарилась на арктическом солнышке. Хотя, как сказал Илья Павлович, «луна кривая, поэтому будут заморозки».